Права участников (учредителей) общества-должника при банкротстве
Раздел: Личное мнение
Опубликовано: 06.10.2022
Автор: Управляющий партнер Бюро, адвокат Лялюцкая Юлия Александровна
Одним из закономерных этапов каждого дела о банкротстве является постановка вопросов о привлечении участников общества-должника к субсидиарной ответственности по долгам последнего. Принято считать, что только с подачи такого заявления кредиторами или арбитражных управляющим участник получает право выступать в защиту своих интересов. На практике дело обстоит с точностью до наоборот. С самого начала процесса о несостоятельности бенефициарам предоставляется целый ряд прав, от реализации которых во многом зависит, будет ли он в последствии отвечать по долгам своей компании.
Ниже вашему вниманию представлена информация о наиболее важных полномочиях собственника должника в арбитражном деле. Данный материал подготовлен для профессионального издания и может выглядеть тяжеловесным. Если Вам нужна юридическая помощь по защите интересов участников компании-должника, Вы можете сразу связаться с управляющим партнером бюро, адвокатом Юлией Лялюцкой по тел. +7 (903) 566-99-95 или по эл.почте.
Для тех же, кто предпочитает сначала составить своё видение ситуации, предлагаем наше мнение по обозначенному вопросу.
Абзац 8 ст. 2 Федерального закона № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – ФЗ № 127) не относит к конкурсным кредиторам учредителей (участников) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия. Как указывает Верховный суд РФ в своих правовых позициях[1], это обусловлено тем, что характер обязательств этих лиц непосредственно связан с их ответственностью за деятельность общества в пределах стоимости принадлежащих им долей. Обязательства должника перед своими учредителями (участниками), вытекающие из такого участия, носят внутренний характер и не могут конкурировать с внешними обязательствами, то есть с обязательствами должника как участника имущественного оборота перед другими участниками оборота.
Более того, ФЗ № 127 устанавливает целый ряд оснований для признания участников (учредителей) должника контролирующими лицами (далее – КДЛ, т.е. «контролирующие должника лица») и привлечения их к субсидиарной ответственности. То есть в силу специального статуса такие лица несут риск отрицательных последствий, связанных с деятельностью общества.
В этой связи абсолютно разумным представляется довод судов, что требования таких лиц по корпоративным обязательствам не подлежат включению в реестр требований кредиторов. Закон не лишает их права на удовлетворение своих требований, однако это право реализуется после расчетов с другими кредиторами за счет оставшегося имущества должника (п. 1 ст. 148 Закона о банкротстве, п. 8 ст. 63 ГК РФ).
Однако, как показывает практика, всерьез рассчитывать на удовлетворение требований по корпоративным обязательствам в банкротных делах не приходится. Более актуальным является вопрос защиты интересов участника (учредителя), как возможного КДЛ должника.
И тут у участников (учредителей) есть два пути. Первый: дождаться непосредственно предъявления требования о привлечении к субсидиарной ответственности и доказывать свою добросовестность, отсутствие вины и причинно-следственной связи между своей деятельностью и негативными имущественными последствиями для должника.
Либо (второй вариант) проявить активную позицию и способствовать возвращению имущества должника в конкурсную массу, а также разумному уменьшению объема требований кредиторов.
Раскрывая второй подход, необходимо отметить следующие права участников (учредителей) должника, прямо не поименованные в ФЗ № 127.
Право участника должника на оспаривание сделок последнего
Как правильно указал[2] Верховный суд РФ, ограничения на оспаривание сделок по общим основаниям даже в период конкурсного производства ни законом о банкротстве, ни иными нормативно-правовыми актами не установлены.
Так, заявления об оспаривании сделок должника, поданные иными лицами, помимо арбитражного управляющего подлежат рассмотрению в исковом порядке с соблюдением общих правил о подведомственности и подсудности[3].
Речь идет об оспаривании не только сделок, очевидных для обычной хозяйственной деятельности организации (таких как договоры купли-продажи, займа, поставки и проч.), но и сделок по корпоративным основаниям (крупные сделки, сделки с заинтересованностью), а также корпоративных действий должника, которые могут быть квалифицированы как сделка (решения о передаче активов дочерним обществам о выходе из дочерних обществ и проч.).
При этом, если для арбитражного управляющего и конкурсных кредиторов срок для обжалования сделок исчисляется со дня, когда такое лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства, то у участника (учредителя) общества отсутствует такое специальное условие, что нередко приводит к отказу в удовлетворении требований по причине пропуска срока исковой давности.
Применяя срок исковой давности в отношении требований учредителей, суды дают оценку действиям такого лица, его заинтересованности и информированности о деятельности компании с точки зрения принципов должной заботливости и осмотрительности[4].
Отдельно стоит отметить право участников (учредителей) должника на оспаривание не только сделок самого должника, но и сделок конкурсных кредиторов. Так, например, суд[5] признал за участником право на оспаривание соглашения кредиторов об отступном и удовлетворил его требования в силу нарушения таким соглашением порядка реализации имущества в ходе конкурсного производства.
Право на обжалование вступивших в законную силу судебных актов, которыми установлены требования кредиторов
По мнению Конституционного суда РФ[6] право на оспаривание судебных актов, установивших размер и обоснованность требований конкурсных кредиторов, возникает у участника (учредителя) общества в момент, когда в отношении него в рамках дела о банкротстве подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности.
Длительное время в судебной практике[7] имел место кардинально другой подход, когда процессуальные права и обязанности участника (учредителя) общества ограничивались только пределами рассмотрения обособленного спора о привлечении к субсидиарной ответственности.
Суд указал, что ст.ст. 34-35 ФЗ № 127 определяют круг лиц, участвующих в деле о банкротстве, а также участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве. Они обладают присущими их процессуальному статусу правами и обязанностями как в рамках процедуры банкротства в целом, так и в рамках обособленных споров в деле о банкротстве. Однако системный анализ положений этого закона свидетельствует также, что теми или иными правами лиц, участвующих в деле о банкротстве, обладает также ряд лиц, не поименованных в ст. 34. В частности, согласно ст. 61.15, относится лицо, в отношении которого в рамках дела о банкротстве подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности: такое лицо имеет права и несет обязанности лица, участвующего в деле о банкротстве, как ответчик по этому заявлению.
Наличие нормативного регулирования, позволяющего привлечь контролировавших должника лиц к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве, свидетельствует о необходимости обеспечения этих лиц и надлежащими средствами судебной защиты, включая возможность обжаловать судебное решение, принятое в рамках того же дела о банкротстве. КС указал, что отсутствие возможности обжаловать судебный акт ухудшает процессуальные возможности защиты прав указанных лиц, поскольку их доводы остаются без внимания. «Снижение уровня гарантий судебной защиты прав лиц, привлеченных к субсидиарной ответственности, нельзя признать справедливым и соразмерным в контексте предписаний ст. 55 (часть 3) Конституции РФ», – отмечено в постановлении.
Необходимо отметить, выходя за рамки темы статьи, что такая революционная позиция касается не только участников (учредителей), но и лица, выполнявшего функции единоличного исполнительного органа, и привлеченного к субсидиарной ответственности.
Право на обжалование судебных актов, если установленные в них выводы противопоставлены ему в рамках дела о банкротстве или при рассмотрении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности
Сама возможность исключения выводов суда из мотивировочной части судебного акта используется не часто. И требования об их исключении должны быть обоснованы.
Зачастую иски об исключении тех или иных формулировок судебного акта остаются без удовлетворения, по той причине, что заявитель просит об исключении не выводов суда, а лишь изложения правовых позиций сторон[8].
Однако судебная практика знает и изменения судебных актов с исключение выводов из мотивировочной части, как не основанных на нормах материального права[9].
Необходимо отметить, что такое изменение судебного акта возможно в случае, если при постановке судебного акта суд допустил утверждение относительно вопроса, не подлежавшего исследованию в данном судебном процессе.
Такую позицию в целом подтверждают и выводы постановления Президиума ВАС РФ от 22.04.2014 N 12278/13 с опорой на Конституцию РФ и п.6 постановления Конституционного Суда РФ от 26.05.2011 N 10-П о следующем: «если лицу в судебном разбирательстве противопоставляется судебный акт по другому разбирательству, в котором оно не участвовало, правопорядок должен обеспечивать этому лицу право на судебную защиту в том числе путем обеспечения возможности представить свои доводы и доказательства по вопросу, решенному этим судебным актом».
Право выбрать судебного представителя для защиты своих интересов
Одной из форм представления интересов собственников капитала должника в арбитражном процессе по делу о банкротстве является избрание ими своего представителя.
Целью ограничения непосредственного участия участников должника в деле о его несостоятельности и возможности осуществления ими каких-либо действий лишь через представителя является предотвращение несогласованного участия большого количества лиц, обладающих относительно небольшими долями[10].
Открытие конкурсного производства наделяет представителей учредителей (участников) должника правами лиц, участвующих в деле (пункт 3 статьи 126 Закона о банкротстве), что позволяет им осуществлять предусмотренные законом процессуальные возможности.
В соответствии с абзацем 20 статьи 2 Закона N 127-ФЗ представитель учредителей (участников) должника – председатель совета директоров (наблюдательного совета) или иного аналогичного коллегиального органа управления должника, либо лицо, избранное советом директоров (наблюдательным советом) или иным аналогичным коллегиальным органом управления должника, либо лицо, избранное учредителями (участниками) должника для представления их законных интересов при проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве.
Предполагается[11], что, выбирая представителя, участники реализуют общий интерес, заключающийся, в первую очередь, в сохранении конкурсной массы, недопущении в реестр мнимых требований с тем, чтобы впоследствии иметь возможность получить ликвидационную квоту в случае достаточности имущества (пункт 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации, статья 148 Закона о банкротстве).
Более того, неиспользование или несвоевременное использование такой возможности, приведшее к отсутствию должного контроля со стороны собственников капитала должника за деятельностью арбитражного управляющего, расценивается судами как отсутствие должного внимания и интереса к процедуре банкротства.
Так Арбитражный суд Московского округа[12] указал, что разумным решением действующих добросовестно участников должника является избрание в начале процедуры банкротства истца своего представителя для представления их интересов в арбитражном процессе по делу о банкротстве, в том числе для контроля за процессом рассмотрения требований к должнику (исключение установления необоснованных требований) и процессом распределения конкурсной массы (исключение необоснованных платежей).
Отсутствие или несвоевременность такого волеизъявления, приведшее к включению в реестр и/или удовлетворению необоснованных требований, позволяет суду применить правовой принцип утраты стороной права на иск при недобросовестном или противоречивом поведении (“эстоппель”), как разновидность недобросовестности.
Необходимо отметить, что судебная практика допускает участие в судебном деле лица, вышедшего из общества, при наличии правового интереса, связанного с требованием о выплате действительной стоимости доли, применительно к статусу лица, указанного в абз. 4 п. 1 ст. 35 и п. 3 ст. 126 Закона о банкротстве (представитель участника должника).
Отметим, что судебная практика сейчас формируется исходя из принципа активной позиции участника в отношении деятельности общества. Даже если в определенный момент времени он может не располагать информацией о деятельности и сделках общества, он имеет реальную возможность узнать об этом посредством реализации права на получение информации о деятельности общества (ознакомление с бухгалтерской и иной документацией), а также права на участие в управлении делами общества (требование о созыве внеочередного общего собрания участников и др.).
Исходя из этого суды делают однозначный вывод[13] о том, что если участник устраняется от контроля за финансово-хозяйственной деятельностью общества, не проявляет должной степени заботливости и осмотрительности для надлежащего исполнения обязанности по контролю, в силу положений статей 15, 401 ГК РФ он несет ответственность за бездействие, которое привело к нерациональной хозяйственной деятельности и невозможности расчетов с кредитором, к признанию общества несостоятельным (банкротом).
[1] “Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2018)” (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 04.07.2018)
[2] Определение СКЭС ВС РФ от 05.10.2020 N 303-ЭС20-5380
[3] Пункт 17 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)»
[4] Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 19.04.2018 N Ф09-1085/18 по делу N А50-11032/2017
[5] Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 14.08.2014 по делу N А53-18663/2013
[6] Постановление Конституционного суда РФ от 16.11.2021 г. № 49-П/2021
[7] Например, постановление АС Поволжского округа от 25 сентября 2019 г. № Ф06-52851/2019 по делу № А72-14512/2018, Определение ВС РФ от 24 января 2020 г. № 306-ЭС19-25729 по делу № А49-17083/2017, постановление АС Дальневосточного округа от 1 апреля 2021 г. № Ф03-1613/2021 по делу № А51-32010/2016
[8] Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 19.04.2018 N Ф09-1085/18 по делу N А50-11032/2017
[9] Апелляционное определение Рязанского областного суда от 18.10.2017 N 33-2105/2017; Постановление ФАС Уральского округа от 27.11.2008 N Ф09-8812/08-С4 по делу N А71-3455/2008-Г2
[10] Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.02.2014 N 8457/13
[11] Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.10.2020 N 305-ЭС20-4610(2) по делу N А40-218142/2018
[12] Постановление Арбитражного суда Московского округа от 06.07.2022 N Ф05-13709/2022 по делу N А40-230124/2021
[13] Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 08.04.2019 по делу N А37-205/2015
